— Ну вот, — объявил Милтон, — теперь у вас все есть. Вам остается только приготовить пунш, я в этом ничего не понимаю, и встречать гостей. Всего хорошего. Удачи вам! А я утром заеду все собрать.

— Спасибо вам, Милт, — сказала Лора. — Я ничего не забыла?

— Забыли, мэм. Не сердитесь, но, по-моему, вы забыли выйти замуж. До свидания.

Пока Лора смешивала безумное количество пунша (опыт работы в лаборатории научил ее точности пропорций), ей вдруг пришло в голову, что за все время их совместной жизни с Палмером они ни разу не принимали гостей. Да и была ли она замужем вообще?

Барни, который, конечно, получил приглашение первым, расточал похвалы:

— Кастельяно, это настоящий шаг вперед.

На самом деле даже чуткий Барни на сей раз не уловил одного нюанса: прием давался не в честь настоящей Лоры, а скорее в честь некоего имиджа доктора Лоры Кастельяно, установившегося в обществе.

Барни прилетел из Нью-Йорка утром в день приёма и помогал ей в ее приготовлениях. Заметив, как она все больше волнуется, он настоял на том, чтобы она вышла вместе с ним на пробежку.

— Итак, — спросил он на бегу, — с кем из гостей я должен быть особенно любезен?

— Ты должен быть любезен со всеми, Барн. У меня такое чувство, как будто я позвала весь город. Если все явятся, это будет примерно тысяча человек.

— Ого! Представляю себе зрелище — тысяча врачей в одной квартире!

— Эй! — предостерегла она. — Цель этого мероприятия не в том, чтобы дать тебе побольше материала для твоей книги. Просто мне захотелось посмотреть на своих коллег, когда они напьются.

— Ладно, ладно, это тоже весьма познавательно.

* * *

Никто никогда не узнает, сколько именно человек сновало в тот вечер между Лориной квартирой на втором этаже и газоном во дворе дома.

Милтон рассчитал еду на пятьдесят гостей. В первый час все было сметено подчистую. К счастью, Лора предусмотрела, что все, кого она пригласила, большие охотники выпить. И пунш лился рекой, хотя доля водки в нем неуклонно возрастала, по мере того как иссякали запасы сока и имбирного эля.

В начале десятого к Лоре подошла Флоренс (могущественная теневая фигура педиатрической науки) и прокричала, перекрывая гам:

— Лора, ты только посмотри, здесь все! Ты должна быть польщена. Даже доктор Родес ради тебя оставил лабораторию.

— Он тоже здесь? Наш самый главный начальник?

Лора и забыла, что нахально забросила одно приглашение в канцелярию генерального директора исследовательского комплекса. И он пришел!

Она поискала глазами, но не нашла его. Тогда она вышла на лужайку и там увидела Родеса, который, конечно, был в центре внимания. Увидев ее, он окликнул:

— Лора, иди к нам! Какой чудесный вечер!

«Бог мой, — в ужасе подумала она, — он же пьян! Один из величайших умов мировой медицины вот-вот рухнет у меня на газоне!»

Вокруг Родеса толпились его «рыцари круглого стола». Блистательные рыцари науки, подотчетные только Господу Богу и доктору Родесу (а быть может, Родесу в первую очередь), все они были средних лет, за исключением одного, помоложе. И все поголовно были в пиджаках с галстуками, невзирая на теплую погоду. Опять же за единственным исключением: их молодой коллега был в спортивных шортах.

Лора невольно вгляделась в него. «Кто он такой, — гадала она, — что осмелился предстать перед могущественным Полом Родесом в пропотевшем теннисном костюме?» Было видно, что он явился в гости прямо с корта.

Глаза их встретились, и Лора тут же невзлюбила незнакомца. Он был интересный мужчина, загорелый, спортивный, с вьющимися каштановыми волосами и державшийся с полным сознанием собственной привлекательности.

— Здравствуйте, — сказал он. Было заметно, что он считает свой баритон необычайно сексуальным. — Я видел вашу фотографию в газетах, но боюсь, вы мою не заметили. По крайней мере — пока. Я Маршалл Джафф.

— Здравствуйте, меня зовут Лора, — вяло поздоровалась она.

— Ну что вы, вас все знают, вы же сегодня хозяйка бала и вообще — первая красавица Центра.

— А-а… — отреагировала на комплимент Лора — А чем вы занимаетесь?

— Любовью охотно.

В другой обстановке она бы отмахнулась от него, как от назойливого комара.

— Так все же чем конкретно вы занимаетесь в Центре, мистер Джафф?

— Ну, — с расстановкой начал тот, — если точнее, то доктор Джафф. А если еще точнее, то дважды доктор Джафф. У меня докторская степень по медицине и по биологии. Ну как, произвел я на вас впечатление?

— С чего бы? Здесь почти у каждого две докторские степени. Так в какой области вы работаете?

Маршалл положил руку на плечо генеральному директору и объявил:

— Пол меня только что сманил.

— Что-что?

— Видите ли, до прошлого лета я работал микробиологом в Стэнфорде. А сейчас я постоянный член совета, а следовательно, могу заниматься чем мне заблагорассудится. Хоть изобретать мышеловку новой конструкции. Но я с удовольствием займусь тем, что вы мне скажете.

Сомнений не осталось — он был до крайности самовлюблен. Но в то же время в нем было нечто чарующее. Как в гремучей змее. А раз Родес сделал его постоянным членом, значит, он действительно чего-то стоит. То есть он должен действительно быть таким блистательным ученым, каким хочет казаться.

— Прошу меня извинить, дважды доктор, мне надо налить выпить другим дважды докторам.

— Меня зовут Маршалл. Запомните, Лора!

«Делать мне нечего!» подумала она